Про палантир...
(или глючниус палантирус)

      Начать эту повесть следует с истории, что из эпохи в эпоху рассказывают в нашей семье. Эта история уходит корнями в те благословенные года, когда в Валиноре не было перебоев со светом, а чертоги Мандоса были практически пусты.
      Моя бабушка (хоть у эльфов не принято сие определение) Артанис из Арафингов славилась среди всех эльдар своей красотой, а ее волосы почитали чудом несравненным. Они были золотыми, как у ее отца, но их золото было тронуто отблеском звездного серебра волос ее матери, и все говорили, что свет Двух Дерев, Лаурелин и Тэльпериона, уловлен в ее локонах. Среди восхищённых голосов самым громким был голос Куруфинве Феанаро.
      Поначалу он таскался всюду за ней и постоянно ныл, прося подарить прядочку, объясняя это научными изысканиями. Но Артанис была не только красива, но и умна. Она отказывала ему, не было у Феанора ничего, что было нужно нашему Дому, в общем, и ей в частности. Пламенный Дух, так видно вымотался постоянным выклянчиванием, что промолчал и ничего не сказал, но зато потом всюду ходил за ней с ножницами, пока Артанис не пожаловалась братьям и те, взяв с собой Турондо и Финакано, пошли и доходчиво объяснили дядюшке, что волосы Нэрвен её собственность. Благо сыновей Феанора тогда в этой части Валинора не было, а Финвэ поехал в гости к Ольвэ, и обиженный Феанаро заперся у себя в подвале и твёрдо решил изобрести какое-нибудь средство связи, что бы хоть кому-нибудь нажаловаться. Мудрил он мудрил и изобрёл телефон, но сие изобретение не впечатлило его, потому как нельзя было видеть собеседника и в лицах изобразить свои страдания. Пришлось подумать ещё и, наконец, было найдено оптимальное решение - палантир.
      В начале палантиры были только у феонарингов, но Куруфинве не покидала навязчивая мысль о волосах Артанис. И он переборов свою гордость пошёл в гости к брату с деловым предложением. Арафинвэ принял его радушно, только приказал обыскать на входе на предмет ножниц и других колюше-режуших предметов. Через полчаса разговора братьями было подписано соглашение о том, что Артанис отдаёт Феанору прядь своих волос в обмен на пять палантиров.
      Как ни странно, но прядь её волос действительно помогла Феанору в его научных изысканиях. Через пару лет он представил на суд общественности Сильмариллы и прочёл длиннющую лекцию на тему заключения света в камни и его последующего смешивания в них. Но говорил он такими заумными словами, что даже Ауле с Мелькором не догнали, о чём он базарит, и секрет сильмариллов так и остался, не раскрыт. Но если Ауле был типичный пофигист, и ему было на это наплевать, то Мелькор от того факта, что он чего-то не понимает начал потихоньку звереть, ему страстно захотелось получить такой камушек, чтобы затем разобрать его на составные и понять в чём тут соль. Чтобы отвлечься от подобных мыслей он решил развеяться, отправившись по местам своей прежней боевой славы, но это путешествие пробудило в нём ностальгию по старым добрым временам, и он решил остаться в Средиземье на правах Чёрного Властелина, при этом дав, пинка Гортхауэру, который, замещая Мелькора на этой должности, и весьма, удобно устроился на его троне.
      Всё шло своим чередом, пока Феанор не попал под опалу валар и не был выслан, куда подальше из-за пьяной драки с Нолофинвэ. Арафинвэ не выражал особого восторга по поводу таких репрессивных мер в отношении брата. Финдарато вовремя смекнул, что если отец ляпнет что-нибудь подобное спьяну в присутствии майар или тем паче валар, то у нас могут конфисковать палантиры, и решил обезопасить себя, придумав отмазку, что Артанис волос Феанору не давала, а палантиры Финрод сделал сам в бытности подмастерьем у Феа. Но так, как это была пиратская копия, они вышли весьма глючненькие, для пущей убедительности пришлось даже испортить два палантира, сломав передающую изображение антенну.
      Один из сломанных палантиров взяла себе Артанис, ей нравилось будить среди ночи сыновей Феанора, причём не важно кого из них, наблюдать за ними и выслушивать их брань. Арафинвэ подозревал, что дочь аккуратно записывает всё услышанное в тетрадочку, а её братья не только подозревали об этом, но и брали эту самую тетрадочку у Нэрвен переписывать и штудировали её на досуге. Второй же взял себе сам Арафинвэ специально для связи с Эарвен после пьянки, чтобы жена не видела его похмельной физиономии и на глаз не смогла определить, сколько он вчера перебрал здравура.
      Во время исхода нолдор из забранных из Валинора трёх палантиров остался только один. Бросившись в погоню за Феанором у которого на корабле остались почти все пожитки нашего дома. Финрод, Аэгнор и Ангрод грязно на них ругались, используя слова, почерпнутые у самих феонарингов, но в новых неожиданных и весьма эффектных сочетаниях. А Ородрет кидался в них всеми подручными средствами, к его чести, надо сказать, что многие из импровизированных снарядов попали в цель. Но предметов походящего размера на корабле начало становится всё меньше и меньше, пока не исчезли вовсе. И Ородрет не найдя ничего другого запустил в корабль одним из палантиров, который не долетел несколько метров до Куруфина, тот вначале обалдел, а потом начал издеваться над Ородретом. Такого Артаресто вытерпеть не смог и запустил в феонаринга палантиром Артанис (та, конечно, была недовольна, но всё же удовлетворение оттого, что Куруфин получил по голове, было сильнее). Последний палантир Одродрету, к его огромному огорчению, запустить в Феаноров корабль никто не дал, и Финдарато пришлось тащить его на загривке через все льды Хелькараксе, после постройки Нарготронда этот палантир остался там. Когда Морготовы слуги (так назвал Мелькора Феанор) захватили земли Келегорма и Куруфина (во время их очередной охоты) и тем пришлось искать прибежища в Нарготронде, других мест с охотничьими владеньями в округе не было, а в Дориат Тингол не подпускал их и на пушечный выстрел. В знак примирения Куруфин вернул Артанис её палантир, второй уже давно пришлось заложить Фингону. Правда, после удара о голову Куруфина палантир ещё больше заглючил и перестал получать звуковой сигнал, но Артанис, собственно говоря, палантир больше был не нужен. Так он и провалялся среди её вещей без малого две эпохи, пока не настало время нашего рассказа.

Продолжение следует...

©Андис